Сегодня, в день празднования Великой Победы, публикуем рассказ нашего соратника, бывшего депутата Государственной Думы и одного из авторов идеи «Бессмертного полка» Николая Земцова, про своего отца, лейтенанта Георгия Земцова и про удивительную быль минувшей войны, которая до боли напоминает некоторые истории войны нынешней. Пусть эта замечательная история послужит данью памяти и уважения Русскому Солдату, который во все времена и в любых войнах выносил на своих плечах все тяготы и ужасы войны, вплоть до предательства и глупости командиров, а еще и будет утешением для унывающих, тех кто дошел до края и думает что хуже уже не может быть. Публикуется впервые в редакции автора.
РИА Катюша
Специально для читателей «Катюши»,
ко Дню Победы нашего народа
над объединенной Европой в мае 1945.
Посвящается памяти моего отца,
москвича, лейтенанта Георгия Земцова.
Мальчишки моего поколения все выросли на фильмах о войне, жадно впитывали героику Великой Отечественной, фронтовики еще были полны сил и одним из них был мой отец. Все детство расспрашивая своего папу о его пути по фронтам Великой Отечественной, я нарывался на своеобразный фронтовой юмор и курьезы на фронте. Для меня, ребенка, все эти истории были невероятно интересны, иногда смешны но увы не героичны…
Стрельба по каске на бруствере.
Помню рассказанный папой эпизод на Синявинских высотах под Ленинградом где папа сорвал немецкую атаку закидав немцев их же минами, кстати затрофеенными накануне в их окопе, которые, хоть и «немного болтались» в стволе советского ротного миномета, но в целом кучность была не так важна, скорее неожиданность… Атаку в результате он сорвал беглым «квадратно - гнездовым огнем, по площадям». Был еще курьез с вспыхнувшей во сне шинелью. Желая согреться на бивуаке, в снегу, жался поближе к костру и шинель в результате загорелась. Помню его рассказ как он полз раненый в ногу к своим, подтягиваясь на руках, одетых в трофейные немецкие перчатки выменянные очень кстати у какого то бойца и неожиданно пригодившиеся в таком способе передвижения по глубокому снегу.
Описывал он так же и свой первый опыт стрельбы из винтовки на дальнюю дистанцию. Объектом стрельбы была голова немца или лежащая каска на бруствере немецкого окопа. За дальностью стрельбы, уверенности, что это каска, или «Фриц» – не было. Первый выстрел – мимо, второй уже с коррекцией – мимо…На третьем сместил прицельную планку на самую дальнюю дистанцию и… цель была поражена. И… моему разочарованию нет предела - папа всегда повторял, что не уверен был ли это враг или просто пустая каска.
Была в этих историях какая-то нелогичность… Отец в первый день войны, сразу после выпускных экзаменов, «последнего звонка» и ночного гуляния выпускников школ по московским улицам, добровольцем ушел в армию. Вот он уже курсант Артиллерийского училища им. Красина, которое готовило командиров-артиллеристов, с отличием его заканчивает. «Коробка» училища первой открывала легендарный парад на Красной площади 7 ноября 1941 г., а юный лейтенант Георгий Земцов шел 10-м в первом ряду. Почему же все его фронтовые истории касались будней старшего сержанта, минометчика и пехотинца под Ленинградом. Куда делись папины офицерские погоны?
Но вот закончилась советский период нашей истории. Ушла в прошлое КПСС и вся идеологическая «руководящая и направляющая» партийная надстройка. Наконец, видимо перестав чувствовать опасность, отец рассказал мне ту часть истории, которая предшествовала его пехотным будням и являлась недостающим логическим пазлом. Курьез про «подстреленную каску» сразу поблек и явилась невероятная история достойная экранизации. Делюсь ею с читателями «Катюши»…
История под Белгородом
Итак, летом 1942 года немцы прорвали наш фронт под Белгородом. Мой отец, москвич Земцов Георгий Николаевич, 19 летний лейтенант, заместитель командира дивизиона реактивных гвардейских миномётов БМ-13 «Катюша» выводил из-под Белгорода своё подразделение – четыре установки «Катюш», бензовоз, командирский «Виллис», бойцов человек 50. Командир со штабом удрали в тыл поручив выводить колонну своему заместителю - папе. Естественно, в суматохе неожиданного отступления наших частей, видя строевую часть, к ней пристал «табор». Гражданские, жены военнослужащих, какие-то тыловики – снабженцы, начфин с деньгами… Все это «собрание» прибилось к сохраняющей дисциплину и порядок в отступлении регулярной части – папиному дивизиону из четырех БМ-13.
Где немцы, где наши не знал никто. Отступали по ночам, днем колонна отстаивались в рощах. Люфтваффе бомбила любую обнаруженную группу наших войск. Оружия стрелкового практически не было, если не считать папин табельный пистолет ТТ и один пулемёт на «Виллисе».
Разведку, по какой дороге отступать, производили днём, накануне ночного движения. Во время одного из развед-выездов на «Виллисе» уткнулись в хвост колонны, идущей по той же дороге, по которой накануне прошел наш дивизион «Катюш», но в пыли не могли разобрать наши или немцы. Остановились вместе с колонной… Прислушались – фрицы! Тихонько отстали, и к своим - в поднятой пыли их не заметили. Стало ясно, что по одной с ними дороге наступает вражеский механизированный батальон (сейчас говорят усиленная БТГ).
Уточнили в бинокль её состав – 4 танка, десять грузовиков с пехотой, бензовоз, штабные машины.
Колонна на ночь остановилась в населённом пункте.
Настало время принятия решений… Понятно, что местоположение нашей колонны могло в любой момент стать известно немцам – стукачи из местных всегда найдутся, а наша колонна проходила те же населенные пункты, что и немцы. Засветят наших - крышка – защищаться нечем… Безоружный, без боевого охранения дивизион Катюш «усиленный табором» гражданских – лакомая добыча, а за секретное оружие Советской Ставки - БМ-13, пожалуй и рыцарский крест светил немецкому штурмбаннфюреру. В этом выборе между трибуналом за нарушение приказа (БМ-13 – секретное оружие и ближе 15 км сближение с немцами строго запрещалось) и очевидным преимуществом неожиданной атаки врага, папа решил выбрать второе. Напасть, кстати, вопреки практике и тактике боевого применения новейшего советского реактивного миномета.
Засада
Осмотрев местность на выезде из села, решили сделали засаду на холме поросшим леском. Видимо, местные жители рубили там хворост и верх холма был очищен от подлеска. Дорога из населенного пункта вела прямо на этот холм а затем его огибала. Четыре установки «Катюши», ночью, затащили на обратный склон холма и хорошо замаскировали. Передние колеса, опустившись со склона, дали нужное положение направляющим. С этим отрицательным дифферентом, прямой наводкой, нацелили на участок дороги от села до холма все четыре установки, условно разделив её на четыре части... Папа рассчитал среднюю скорость движения колонны, определил время на скидывание маскировки и залп. У них была всего одна попытка и от точности расчета зависело все… Даже частично уцелевшая немецкая БТГ гарантировала смерть безоружной колонне наших. А там еще гражданские… Наводку папа осуществлял по глазомеру смастерив прицел как на трехлинейке. Всю ночь маскировались – папа сам визуально оценил со стороны скрытность. Первой на рассвете из села выехала немецкая разведка и ничего не заметив, обогнула холм с нашей засадой и уехала на маршрут. Через полчаса она вернулась в село, видимо доложив, что все чисто. И вот когда немецкая колонна, урча моторами выползла с ночевки и втянулась в этот отрезок дороги, наш дивизион по команде скинул маскировку с установок.
Воображение рисует сейчас, как 19 летний папа, глядя в бинокль на участок дороги с приметным камнем, с которым должна была поравняться первая машина колонны командует: «Огонь!»… Что такое одновременный залп из четырёх установок БМ-13 «Катюша»… в упор… мы можем только представить… Катюша тогда спела свою страшную песню прямо в лицо врага! Эх штандартенфюрер, не видать тебе рыцарского креста – переиграл тебя мальчишка-лейтенант... в прятки …
Конец немецкой БТГ
Прибор управления огнем в БМ -13 – колесико, которое вращает командир установки. Один оборот- один реактивный снаряд сходит с направляющей… Весь боекомплект четырех установок 64 снаряда, по 16 снарядов сошло с каждой установки (сейчас говорят пакет) за 10 - 15 секунд…
Плотность огня была невероятной, ракеты не успевали включать свою реактивную часть, на одном стартовом пороховом заряде входили в гущу немцев. Вой снарядов, пламя, взрывы – всё смешалось в этом залпе. Ничего не было видно - всё затянуло дымом.
Георгий после залпа быстро отвёл установки, опасаясь люфтваффе, которые прилетали «по вызову» наступающих немецких частей обычно после через 10 -15 минут… Но некому было снять трубку и вызвать ассов Геринга – вражеская БТГ так и не успев понять, что произошло, превратилась в золу… Ещё час или два там что-то чадило и взрывалось.
Лейтенант построил свою небольшую часть и поздравил с первой победой – все были воодушевлены невероятной в отступлении победой. Отец попросил не «палить» его перед начальством и не докладывать ввиду очевидного нарушения приказа « о соблюдении 15- км дистанции с врагом…»
Тем не менее кто-то рассказал… ))
«Соломоново» решение особистов
Когда отец привел свою часть в расположение полка – первое, что он увидел - командира дивизиона бегущего к нему с предписанием в руке покинуть часть.
Далее, все как обычно - дознание СМЕРШа. Видимо, по «докладу» командира дивизиона бросившего свою часть, отца, в числе офицеров ( по его словам от лейтенанта до майора) разжаловали в штрафбат с формулировкой «за трусость и не дисциплинированность проявленную в бою…»
Но история тут не заканчивается…
Папу единственного из разжалованных вызвал к себе особист и вручил ему конверт с твердым предписанием вскрыть за пределами части. Напутствовал смершевец его словами: «В ваших собственных интересах выполнить все, что здесь изложено.»
В конверте лежала листок, из которого следовало, что старший сержант Земцов Георгий Николаевич направляется на Ленинградский фронт в минометную роту такого-то полка, а его офицерское звание – лейтенант, подлежит возврату после первого же ранения. Полагаю это могло быть «соломоново решение» особистов. Формально приказ нарушен, секретная техника была использована запрещенным образом – подлежит разжалованию, но победил – надо похвалить, но есть донос надо среагировать…
Папа уже в пехоте, был ранен при прорыве блокады Ленинграда под Синявинскими высотами но звание его ему уже не вернули. Так и демобилизовался после ранения – старшим сержантом. Смешной момент - документ о том что он пропал «без вести на Ленинградском фронте» пришел его маме (моей бабушке) вместе с письмом из госпиталя от сына – жив, лечусь все хорошо. Держала их одновременно в руках и плакала…
Так бывает…
Земцов Николай Георгиевич,
г. Москва 9 мая 2024 года.
С Праздником Великой Победы!
